Социальная медицина не ставит диагноза и, следовательно, не лечит ни от-
дельного человека, ни группу людей, ни тем более общество. Для социального
врача человек — не пациент, а клиент, так же как социальный врач как конкрет-
ный человек — клиент, например, для своего парикмахера или адвоката. Паци-
ентами (от лат. patio — страдание) являются все, кто обращаются за помощью к
клиническому врачу или клиницисту: терапевту, гинекологу, психиатру или сек-
сопатологу. Клинический врач, прежде чем начать лечить больного (пациента),
должен выставить ему диагноз. Только при постановке диагноза допустимо на-
значать прием лекарственных препаратов (которые и сейчас, как и во времена
Парацельса, остаются ядами, и принимать их можно только в дозах, требуемых
больным организмом в борьбе с болезнью).
Противники социальной медицины как нормативной дисциплины, осу-
ществляющей контроль за здоровьем человека в различных сферах жизни,
неправомерно отождествляют ее с клинической медициной. Ведь и клиничес-
кая медицина (например, санитарный врач) осуществляет социальный конт-
роль, требуя соблюдения норм гигиены. В некоторых случаях (например, в отно-
шении больных, зараженных особо опасной инфекцией и скрывающих это)
такой контроль может носить карательный характер. Таковы, в частности, меры,
принятые правительствами ряда стран в 2003 г. в связи с вирусной пневмонией
или в 2004 г. в связи с «птичьим гриппом».
Однако клиническая медицина ни в коем случае не должна быть институ-
том с репрессивными функциями, реализуемыми под видом социального конт-
роля. Так, в СССР социальный контроль за инакомыслящими превратил совет-
скую психиатрию в карательный орган. Первый красный министр здравоохра-
нения Н.А. Семашко в своей тронной речи обещал, что советская медицина
покончит не только с туберкулезом и прочими заразными заболеваниями, но и
с буржуазными болезнями, к которым он относил нервные, психические, сердеч-
но-сосудистые и даже желудочно-кишечные заболевания